Миллион лет я стояла одна, глядя вниз… из окна.
Миллион лет ничего не менялось – шли люди: в шубах, в куртках, в кофтах, в футболках, шли…
Миллион лет окно было грязным, проводя по нему пальцем, я ничего не меняла – грязь была с другой стороны. Кружка кофе пустела и наполнялась заново, пустела и наполнялась, а я всё стояла и наблюдала за ними, за теми, кто не менялся, не меняясь сама. У меня даже звонил телефон! Трубка спрашивала о том, «как я» и опять раздавались короткие или длинные гудки – я часто забывала повесить ее на рычаг. Не менялось ничего.
Мой наблюдательный пункт вызывал смех подруг и друзей, они неизменно твердили, что я старею, становлюсь ворчливой старухой, и моё постоянство их бесит. Они повторялись.
Из колонок рвалась бесконечно музыка, заслушанная до отторжения, замкнутым циклом.
Миллион лет я не была на улице… Бродила по комнатам своей вечно неизменной квартиры, готовила ужины: непременно из картошки, макарон, гречи, сосисок и котлет, ничего не меняя… А люди за окном всё никак не кончались и шли бесконечным потоком, ничем не отличаясь друг от друга, клоны один другого.
Был день, после полудня, я как всегда стояла у окна и тут увидела…
ОН не был как все. ОН шел слегка наклонившись вперед, как многие, на его плече был рюкзак как у многих, он был в куртке, сотни которых я видела миллион лет, но он был другим… У него были спутанные погодой русые волосы ниже плеч и задумчивый вид.
Впервые за миллион лет, я отпрянула от окна, спрятавшись за штору. Впервые за эти долгие годы у меня учащенно забилось сердце, стремясь маленькой птицей выпорхнуть из грудной клетки.
Впервые я точно знала, что это мой гость, первый за миллион лет моего земного существования! В ушах пропел ненастойчивый трезвон домофона – так еще никто не звонил… Потом был кроткий звоночек в дверь и давно незапертая, она распахнулась…
Впервые за миллион лет он стоял
за порогом,
на пороге,
в моей квартире, и это было ни как всегда. Теперь изменилось всё…
Миллион лет ничего не менялось – шли люди: в шубах, в куртках, в кофтах, в футболках, шли…
Миллион лет окно было грязным, проводя по нему пальцем, я ничего не меняла – грязь была с другой стороны. Кружка кофе пустела и наполнялась заново, пустела и наполнялась, а я всё стояла и наблюдала за ними, за теми, кто не менялся, не меняясь сама. У меня даже звонил телефон! Трубка спрашивала о том, «как я» и опять раздавались короткие или длинные гудки – я часто забывала повесить ее на рычаг. Не менялось ничего.
Мой наблюдательный пункт вызывал смех подруг и друзей, они неизменно твердили, что я старею, становлюсь ворчливой старухой, и моё постоянство их бесит. Они повторялись.
Из колонок рвалась бесконечно музыка, заслушанная до отторжения, замкнутым циклом.
Миллион лет я не была на улице… Бродила по комнатам своей вечно неизменной квартиры, готовила ужины: непременно из картошки, макарон, гречи, сосисок и котлет, ничего не меняя… А люди за окном всё никак не кончались и шли бесконечным потоком, ничем не отличаясь друг от друга, клоны один другого.
Был день, после полудня, я как всегда стояла у окна и тут увидела…
ОН не был как все. ОН шел слегка наклонившись вперед, как многие, на его плече был рюкзак как у многих, он был в куртке, сотни которых я видела миллион лет, но он был другим… У него были спутанные погодой русые волосы ниже плеч и задумчивый вид.
Впервые за миллион лет, я отпрянула от окна, спрятавшись за штору. Впервые за эти долгие годы у меня учащенно забилось сердце, стремясь маленькой птицей выпорхнуть из грудной клетки.
Впервые я точно знала, что это мой гость, первый за миллион лет моего земного существования! В ушах пропел ненастойчивый трезвон домофона – так еще никто не звонил… Потом был кроткий звоночек в дверь и давно незапертая, она распахнулась…
Впервые за миллион лет он стоял
за порогом,
на пороге,
в моей квартире, и это было ни как всегда. Теперь изменилось всё…